(По письму нашего товарища в небольшой литературной обработке) «У нас в городе в цеху нашего предприятия кто-то из рабочих развесил иконы: в бытовке, коридорах, на рабочих местах. Стенды охраны труда и профсоюза сняли, а вместо них висят Николай-угодник, Симеон-столпник, Николашка вторый — палач рабочих, Матрёна, старцы и разного вида богоматери. Через время на предприятие устроился один товарищ, вокруг которого постепенно сложилось что-то вроде группы сочувствующих. Нашей группе не нравилось, что, входя в мастерские или раздевалку, нельзя понять, куда попал, то ли в церковную лавку, то ли в сектантский притон: религиозная пропаганда буквально нависла и душила нормальных людей. Что делать? Товарищ сказал, что борьба с религией есть вопрос, подчинённый организации и борьбе рабочих за свои права и интересы, что нельзя победить религиозный дурман насилием и притеснением, что нужно действовать путём убеждения, пропаганды и агитации против религии, в ходе практической борьбы с администрацией и государством избавлять «набожных» рабочих от дурмана. И мы начали антирелигиозную пропаганду. Так как больших цветных атеистических плакатов нет, возле икон развесили небольшие чёрно-белые плакаты сталинского времени, напечатанные на принтере, а также листы с высказываниями классиков марксизма о религии. Например, справа от исусиков прикрепили известные слова Ленина: «Религия – род духовной сивухи, в которой рабы капитала топят свой человеческий образ, свои требования на сколько-нибудь достойную человека жизнь». Напротив Николая-чудотворца прикрепили другие слова Ленина: «Религия есть опиум народа… Все современные религии и церкви, все и всяческие религиозные организации марксизм рассматривает всегда, как органы буржуазной реакции, служащие защите эксплуатации и одурманению рабочего класса». И т. п. Рано утром, увидев это дело, двое «набожных» рабочих принялись срывать плакаты, после чего донесли начальству. Начальство приказало мастеру «разобраться», кто повесил антирелигиозные плакаты. Мастер, к его чести, на это дело махнул рукой. Вечером наши товарищи снова повесили свою агитацию. На следующее утро всю смену собрал начальник участка и начал «следствие». А рабочие сговорились прямо не говорить, что они повесили агитацию, но и не молчать. Начальник, мужик вроде бы не вредный, сказал, что ничего постороннего на производстве вешать нельзя. Рабочие спросили, почему же везде висят иконы? — Иконы можно. — На каком основании? — Это духовность. — Значит — идеология. Но по конституции ни одна идеология не может быть навязана. А с другой стороны, все идеологии, не запрещённые законом, равны в правах. Почему религиозное мировоззрение можно распространять, а атеистическое нельзя? Ведь они равны в правах. Ленина и Маркса пока на кострах не жгут, их учение официально не запрещено. Почему иконы никто не срывает, а плакаты против религии сорвали? Почему начальство разрешает вешать религиозную пропаганду, а антирелигиозную преследует? Почему нарушает конституцию? Когда у фашистов кончаются аргументы, или их вовсе нет, у них вылезает тряска и классовая ненависть к рабочим. Мы заметили, что у стычек сознательных рабочих с начальством или отсталыми рабочими есть одно замечательное свойство: тут же с людей слетают маски и ширмы, предъявляя истинные лица. Начальнику участка возразить по существу было нечего, и тут ему на помощь пришли двое «набожных» рабочих, которые срывали антицерковную агитацию. Они закричали, что плакаты с цитатами Ленина «оскорбляют чувства верующих». Мы ответили, что иконостасы оскорбляют чувства атеистов и что, коль официально религия – личное дело граждан, развешивать иконы эти граждане могут дома, на даче и т. п., а не навязывать свою точку зрения другим, тем более, на производстве. Уберите иконы, и не будет плакатов против икон. «Набожные» замолкли, но начал начальник. Он сказал нам буквально: если бы не такие нехристи, как вы и ваш Ленин, мы бы уже давно хорошо жили. Он вспомнил, что его деда раскулачили большевики (это «вспоминает» большинство фашистов, их послушать, так 90% советских крестьян были кулаками). Затем начальник, как и все фашисты, когда нечего возразить, перешёл «на личности», сказал одному товарищу, что у него пьющий брат, второму сказал, что тот «лысый из-за того, что всякую гадость в голову берёт» и т. п. Рабочие спросили, куда делись профсоюзные стенды и по охране труда. Начальник ответил: будете умничать – полетите отсюда. — За что? — Найдём за что. — А чем вы руководствуетесь в таких заявлениях? Какая статья, какой закон допускают запугивание рабочих увольнением или увольнение по произволу? — Ничем, я так считаю. Далее он сказал рабочим, чтобы те ничего больше не вешали. Тогда товарищи сказали, чтобы убрали иконы. Начальник молча убежал, но после обеда иконы, в целом, убрали. Но дело имело продолжение. Оказывается, плакаты с высказываниями большевиков о религии попали к директору. Один из служащих администрации, свой человек, рассказал, что директор вызвал начальника по безопасности и кричал ему, чтобы «на производстве не было революционеров». Их трясёт даже от маленькой бумажки со словами Ленина, так боятся большевиков. Фашисты забегали. Они жутко боятся любой рабочей организации, хоть по профсоюзу, хоть по политике, хотя мы видим, что это сейчас уже не разделить. На следующий день в цех прибежал профсоюзник и повесил стенд с отчётом, как профком организовал 23 февраля и 8 марта. Затем охранники поставили ещё одну камеру, чтобы рабочие не собирались вместе. Ничего, рабочие нашли новые места, где собираться. А «набожных» предупредили, что если будут и дальше шпионить и докладывать, что делают рабочие, то вся бригада официально откажется с ними работать. Большинство рабочих, хотя и не вслух, но поддержало нас против навязывания духовной сивухи, икон и т. п. Рабочие чувствуют, что иконы — это часть террора, угнетения против них. А через 3 дня в бытовке на дверях шкафчиков обоих «набожных» кто-то приклеил на лак, «намертво», листы со словами Ленина: «Никто не повинен в том, что родился рабом. Но раб, который не только чуждается стремлений к своей свободе, но оправдывает и прикрашивает своё рабство, — такой раб есть вызывающий законное чувство негодования, презрения и омерзения холуй и хам». Это в назидание двум холуям. По работе они — так себе, один даже выпивоха и прогульщик, но они лижут одно место начальству, чтобы не выгнали с работы, поэтому им прощаются пьянки, и они «на крючке» у администрации в виде её агентов. Хамы, одним словом. Но сознательные рабочие есть. Будем держаться вместе. И рабочая партия у нас будет. С уважением, рабочий С. В.».
https://work-way.com/blog/2023/04/15/ob-oskorblenii-chuvstv-veruyushhih/
Какая прекрасная статья! Браво автору и рабочим!