Был у нас начфин, Серёжа Тулин. В то время, о чём случай, который расскажу, был он уже капитаном. За глаза его иногда в шутку называли Тупиным. Во-первых, на бирках было не очень отличишь написанное – то ли "л" то ли "п", а во-вторых... Если глядишь на него и в это время тебя спросят, что это за военный, то в голову просто ничего другого даже и не придёт, кроме фина. Очки, канцелярско-кассирский взгляд… А поскольку то, что он у нас из финов был в одном лице - и начальник, и всё прочее, то приставку "нач" к нему никто не приставлял — звали просто фином.
Видимо, поскольку он единственный из нас не бывал в реальном бою, он во время праздничных возлияний постоянно пытался убедить всех, а особенно себя лично, в том, что он тоже очень даже ничегосебешный Рэмбо. Просто случая не было это продемонстрировать. Все порядком настрелялись в горах, поэтому во время отдыха особой страсти к охоте не испытывали, больше к рыбалке тяготели, а то и просто к шампурам у костра. А Серёжа наш каждый раз брал с собой охотничье ружьё и всё пытался добыть хоть что-нибудь дикое, однако до сего дня все его потуги были тщетны. И по этому поводу он изрядно психовал, но что делать — рождённый ползать, как говорится, такова уж была его се ля ви…
Чтобы наш боевой товарищ, исправно начисляющий нам денежное довольствие, совсем не ушёл в депрессию, решили мы ему с этим делом помочь. Правда, способ выбрали... не совсем педагогичный.
Поскольку у него была мания приезжать на природу на своём "Паджерике" позже всех и при этом ни грамма не выпивать (наверное, чтобы в случае чего быть самым трезвым и, не дай бог чего, выполнить- таки роль Брюса Уиллиса), то осуществить наш план особого труда не составило.
Всё было просто: приехали, пока одни начали колдовать над костром и шашлыками, двое пробежались по окрестностям и подстрелили зайца. С зайцем до приезда Серёжи была проведена специальная манипуляция, а сам он положен возле кочки в полусотне метров от нашего бивака.
Когда приехал начфин, сразу началась его жёсткая обработка наперегонки:
- Серёга, блин, ну ты где так долго?!
- Ты ружьё взял?!
- Ты знаешь, сколько тут зайцев?!
- Что, правда? – улыбаясь, говорил он немного растерянно.
- Ну конечно! Табунами!
- И пока ветки на костёр собирали, то тут, то там выскочит. Ничего не боятся!
- Буквально перед тобой сейчас вот снова пробегали!
Серёга даже расстроился немного своему опозданию, но это лишь прибавило ему решительности и непоколебимости в намеченном. Мы сразу заметили — не было всегдашних понтов, когда он нарочито медленно доставал из машины блестящий кейс и извлекал из него свою Беретту, собирал её, жеманясь, наверняка ожидая вопросов о марке и цене своей безусловно классной игрушки. Сегодня же он как никогда быстро, реально по-военному, собрал её и, похоже, готов был побежать с низкого старта в сторону добычи — только команду дай.
- Да ты, Серёг, не торопись! Сейчас сумерки - у них перерыв. Вот как стемнеет — они снова на откорм повыползают. На облюбованные места!
- Даже ходить никуда наверняка не придётся.
- Да! Мне один дед рассказывал, что их, как на налима с острогой — резко фару включаешь - и только успевай стрелять чуть пониже ушей!
- Да?
- Да!!!
Пока суд да дело, первые порции шашлыка и первые «после первой и второй»... Серёга, что говорится, глаза нам повышибал:
- Ну что, пора?!
- Нет ещё.
- А теперь?
- Да не суетись ты! Говорят же тебе: обожди ещё чуток!
- Ну а сейчас? Поздно уже, разве зайцы — ночные?
- Да ты что?! Не в курсе что ли?! В полночь у них самый жор начинается! Когда волк на луну воет, он ж, как глухарь на току — ничего не видит и не слышит! Вот тут как раз зайцы пузо-то и успевают набивать! Вековой инстинкт!
Насколько подопытный верил нашим бредням – неизвестно, но выбора уже у него не оставалось.
И вот клиент созрел! Все замолкли и я начал:
- Значит так, Серёг, смотри! Сейчас я включаю фару на крыше УАЗика, а ты будь наготове – возможно, они в темноте совсем близко подошли. Они ж тебе не волки — костра не боятся. Усёк, да, про уши? Они торчать будут поверх травы, по ним и пали. Если нет тут, отъедем подальше по лугу.
Я направил фару в ту сторону, где был труп зайца, финик взял ружьё наизготовку.
Включив свет, я почти сразу — Серёга даже толком прищуриться не успел — проорал ему над ухом:
- Стреляй!
Раздался выстрел, фара погасла и тут началось.
- Видали, а?!
- Серёга красавец!
- Да точно попал, я тебе говорю!
- Видели же — уши торчали и потом — оп - и исчезли!
- Ай, молодец!
Финансист толком ничего не понял ещё, когда его уже почти за руки потащили искать добычу с фонариками. Она нашлась быстро, и вот тут уже прорвало нашего героя, в запале нахлынувших гормонов не обратившего внимания на уже заметную уже зайцеву окоченелость!
- Вот это удача! Класс! Ребят, а можно мы его тут есть не будем, а? Я его утром домой увезу. Тёща приехала, Светка отпускать не хотела, мол в кои веки мама... а тут я с мясом!
- Да конечно, Серый, мы свинину всю не съедим, зайца ещё твоего потрошить.
Несколько раз в течение вечера Серёжа на секунду доставал трофей и снова убирал в вещмешок, вслух радуясь своему почину. Улыбка не сходила с лица — прострация, если не сказать больше — нирвана. Даже выпил граммов пятьдесят с нами по такому случаю.
Утром финик вскочил ранёхонько и двинул домой, а мы ещё подремали часа полтора — до его звонка.
Он орал в мобильник:
- Бля! Ну, вы что?! Ну на *** так, а?! Мужики, ну кто ж так делает?! - а мы ржали над своей шуткой.
Когда он гордый, воскресным утром, внёс на кухню вчерашнюю добычу, супруга с тёщей просто офигели от того, на что он в собственном экстазе не обратил внимания: на шее зайца на тоненькой капроновой нитке висела бирочка с надписью: "Заяц-русак. Отличный экземпляр. Убит капитаном Тулиным С.А. в местечке ... Число, месяц, год".
